«Алхимия». Весьма подозрительное название, на первый взгляд. С нашим скачущим, скользящим по поверхности взглядом такое название ассоциируется с фонетическими клише типа «утопия», «эйфория», «амнезия» и прочие «…-ия» (про «коррозия» и «ария» молчу). И здесь — первая подножка. Подножка для тех, кто первый раз видит это название. На самом деле, никакого отношения к «ияфилии» эти музыканты не имеют. Достаточно смело — взять такое название, потому что уж кто-кто, а алхимики точно понимали, какое знание они берегут.
Знание — не на поверхности, его надо прорабатывать, возделывать. Это — живое знание. Поэтому, если скользящий взгляд уведет недалекого зрителя-слушателя от музыки — туда ему и дорога. К знанию не каждый удостоен прикоснуться.
Что за знание? Буду говорить от своего лица, не претендуя на объективность. Можно считать это объяснением в любви. Как и всякое объяснение в любви, оно крайне субъективно.
Начну издалека. Дело в том, что музыка (уточню: словесно-музыкальный жанр) в общественном сознании в России при нынешнем принятом формате выглядит обузданной донельзя плоским музыкальным мышлением (это касается построения композиций, гармоний, мелодики). Есть прекрасное слово: «Эстрада», которое собирает в себе все интонации того, о чем я говорю. А я говорю о проблеме отсутствия вкуса в «массовом сознании». Я беру это самое «массовое сознание» в качестве фона, точнее, оно само берется в качестве фона. Потому что оно и есть фон. Гудящий, тупой, бестолковый фон. И вот, на этом фоне появляются молодые люди (по крайней мере, так происходит в Петербурге), чувствующие, что проблема вкуса — очень серьезный симптом нашего времени. Если вкус отсутствует даже в молодежных кругах (а по всему видно — так оно в этой стране и есть), пора задуматься (если осталось чем), и как-то об этом заявить. Молодые люди берут в руки — кто гитары, кто фотокамеры, — и начинают что-то делать. И, поделав так сравнительно недолгое время, те из них, у кого чувствилка еще не совсем атрофировалась, понимают, что они наступают на те же грабли: хочется сделать что-то оригинальное, а выходит… выходит та же безвкусица, что и кругом. «Я — художник» — «А по-моему, ты — г-но» (знакомая по Хармсу история). Дальше кто-то «как тростинка закачался, и немедленно скончался», а кто-то приходит к выводу, что не поставив себе очень конкретных (эстетических) задач, из трясины не выбраться. И здесь, как правило, начинаются большие проблемы. Поскольку ситуация в Питере такова, что собраться вместе, выжить, обеспечив себе условия для экспериментов с качественным звуком, и выкристаллизовать что-то свежее, эстетически верное (на означенном фоне), на практике невероятно сложно, — то прорвавшихся можно считать истинными патриотами (специально употребляю здесь это слово — стараясь отделить его от тех значений, которыми оно наделено сверху). Героями-одиночками, отстаивающими честь и совесть музыкальной среды здесь, в России. Вот после такого пафосного предуведомления я возвращаюсь к «Алхимии».
И начинаю безудержно ими восторгаться. Потому что, побывав на их концерте, могу сказать, что в Петербурге появились (и действуют в реальном времени) музыканты, которые ставят себя в такую зависимость от исполняемой музыки, при которой уже сама музыка начинает исполнять их. То есть: музыка требует предельной концентрации и собранности от музыкантов. То есть: музыка требует точной отстройки. Потому что эта музыка учитывает постоянные сломы ритма и постоянную смену акцентов на протяжении всего времени звучания.
alhimia-cнег
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-sneg.mp3|titles=alhimia-sneg]
alhimia-cердце
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-serdsce.mp3|titles=alhimia-serdsce]
alhimia-волны (CD edit)
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-volniCD-edit.mp3|titles=alhimia-volni(CD edit)]
alhimia-колыбельная
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-kolibelnaya.mp3|titles=alhimia-kolibelnaya]
alhimia-тонкость
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-tonkost.mp3|titles=alhimia-tonkost]
alhimia-птица
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-ptisca.mp3|titles=alhimia-ptisca]
alhimia-этой ночью
[audio:https://tv-22.ru/wp-content/uploads/2012/01/alhimia-etoi_nochu.mp3|titles=alhimia-etoi_nochu]
Попробую сказать точнее. Музыканты занимаются не столько исполнением песен. Они занимаются конструированием времени с учетом вторжения в него человеческого начала. Если спросить: «про что эта музыка», я рискнул бы ответить: «про то, как человек, вынужденный существовать в постоянном пульсе, развивает в себе искусство одновременно удерживать ритм и менять его по своему желанию». Держать ритм необходимо, поскольку иначе все разрушится. Но постоянно сбивать его, чередовать разные рисунки, прошивать их абсолютно человеческими тембрами (вокал Марии Булатовой, саксофон Кирилла Концевого, бас Катерины Башаровой), блуждая по нестандартным (если можно так сказать: индивидуальным) сочетаниям интервалов и гармоний, — доблесть живого человека. Это музыка про то, как машинное взаимодействует с человеческим. Скорее даже, не машинное, а математическое, искусственное. «Алхимия» уникальна тем, что это действительно каждый раз процесс — процесс вписывания в ритм аритмических импульсов, творение каждый раз себя в рамках, задаваемых музыкой (такой, именно такой музыкой. В которой и ритм, и сбивки исполняются живыми людьми). «Алхимия» — это про то, как индивидуальность может существовать в строгих рамках ритма. Что такое ритм в системе «Алхимии», почему он так напряжен, почему его непременно нужно ломать, и тем не менее, не прерывать, — это те вопросы, которые помогут понять, что в сегодняшнем музыкальном мире в Петербурге появился кто-то, кто желает осмысленно подойти к музыке и своему взаимодействию с ней.
Тексты здесь превращаются в ломанные прямые, укладывающиеся, примеряющиеся к конструкции музыкального построения. Слышать сквозь напряженный ритм дрожащее женское «Ночь рисует меня, день черты проявит. В твоих глазах — я только линии, переплет их. Стая летает, меня меняет, но я хочу остаться. Я не хочу больше меняться — в сторону ни сантиметра. Я живу до порыва ветра», — для меня подобно жертвоприношению. (Долго думал, какое слово подобрать, здесь оно не для красоты. Посмотрите один раз на эту девушку во время выступления — вы поймете, о чем я. Только при определенном натяжении струна не порвется, но издаст максимально звонкий звук, и удержание струны в таком состоянии — это вопрос силы воли. Мир творится каждый момент, этим напряжением. В этом смысле, — это самопожертвование, принесение себя в жертву, — достаточно видеть лицо с закрытыми глазами, предельно собирающее волю в кулак, чтобы исполнить эту музыку, — ваши подозрения в моей чрезмерной влюбленности в «Алхимию» отпадут за ненадобностью). «Я хочу остаться» — можно, пожалуй, резюмировать в этих словах то, о чем эта музыка. Суметь оставить, удержать себя в условиях, когда тебя рисуют, когда в глазах других ты становишься линией, — для скольжения. Ни сантиметра в сторону, только не сбившись с ритма во всех его переломах, — можно удержать себя, остаться.
Есть ли еще такие музыканты, которые на таком градусе, с такой степенью требований к себе, стремятся остаться (а не раствориться в клише стандартных музыкальных ходов)? Если еще есть, — остается надежда, что всё не так плохо. Но судя по количеству людей, пришедших на концерт, — всё очень плохо. Плохо именно для нас, зрителей, теряющих возможность видеть воочию то, как через музыку пятеро человек на сцене творят себя. А это ли не есть алхимия?
P.S. Ничего не сказал о Виктории Володиной, творящей на сцене музыку из своей пластики, — пластики тела и лица. Фото немного исправляют ситуацию. Но смотреть на Викторию на фотографиях — все равно что смотреть на памятник реке. Её надо видеть вживую. Потому что нет ни одного слома в музыке и текстах песен, которые не отразились бы на пластике этой девушки с лентами.
© Егор Кайрон