У пишущего человека склад ума обычно бывает одного из трех типов: газетного, журнального, книжного. Газетчик живет текущим месяцем, журнальщик — текущим годом, книжник — текущим десятилетием, а то и вовсе эпохой.
Лезть не в свою область для них затруднительно и не интересно. Если газетчик пишет книгу, получается серия очерков. Если книжник пишет статью, получается некий обзор.
Для книжника газета — суета сует; многие книжники вообще избегают читать газеты.
Для газетчика книжник — оторванный от жизни человек, не разбирающийся в текущем моменте.
Журнальщик же представляет собой переходный тип, спотыкающийся и на газетном, и на книжном поприще.
Газетчик может замахнуться максимум на построение отдельных моделей социальной действительности, журнальщик — небольшой теории, книжник мечтает основать целую науку. Чтобы сотворять хорошие книги, необходимы три качества: порядочность, умение излагать мысли, наличие значимых идей.
Большинству пишущих людей какого-нибудь из этих качеств не хватает. Для автора быть знатоком своей темы не обязательно. Значительная осведомленность даже во вред: мешает выделять главное, выражаться просто, замечать устоявшиеся несуразности. Важнее обладать здравым смыслом и способностью генерировать незаурядные идеи, а на ошибки укажут специалисты.
Каналы получения сведений о предметной области при написании книги: изучение литературы: учебников (они излагают устоявшиеся основы); монографий (их достоинства — целостность и широкий охват); специальных статей (они дают представление о переднем крае); популярных изданий и газетных статей (в них иногда попадаются свежие интересные идеи); слушание разговоров и выступлений; общение со специалистами, полуспециалистами, дилетантами; непосредственное восприятие: наблюдения, эксперименты.
В литературе отыщутся сведения по любому предмету, если он имеет какую-то значимость и не слишком нов. Ознакомившись с разнообразными фактами и домыслами, касающимися этого предмета, и опершись на свой здравый смысл, можно выработать некоторые собственные соображения и затем представить их в броской и более или менее корректной форме. Но все-таки лучше не писать о вещах, о которых нет собственных непосредственных впечатлений. И в любом случае неуместна абсолютная уверенность в своей правоте(демонстрировать уверенность надо на суде или когда хотите кого-то обмануть, а в научных и околонаучных рассуждениях лучше учитывать, что ваша познавательная способность ограничена и что ошибки неизбежны).
Отсутствие склонности к литературному творчеству не является препятствием к написанию великой книги. К примеру, Освальд Шпенглер, автор знаменитого Заката Европы, жалуется:
Я могу лишь составлять планы, делать наброски … Реализация вызывает во мне чувство тошноты. Я никак не могу решиться начать … От того радость творчества прекращается для меня в тот самый момент, когда у меня появляется мысль. Уже одно то, что нужно нанести ее на бумагу, коробит меня; очень часто я и не могу заставить себя сделать это. Настоящая пытка, абсолютно невыносимая — сфабриковать из нее книгу для других. Для умного человека научиться писать книги — не очень трудное дело.
Рекомендуются следующие правила:
1. Преодолеть страх перед процессом писания. Не слишком задумываться над первоначальными формулировками. Черновики должны возникать легко, а низкое качество их содержимого — нормальное для них состояние.
2. Первоначальные наброски делать на бумаге, потом вводить их в компьютер и править распечатки.
3. Добавлять в свой файл все, что имеет отношение к теме и шанс попасть в окончательный вариант текста.
4. Если в процессе писания какая-то формулировка не приходит в голову, оставлять для нее место и двигаться дальше.
5. Если нет четкого представления о характере будущего текста, записывать мысли в произвольном порядке и под произвольными заголовками. Структура и название текста сложатся, когда накопится материал.
6. Не относиться с трепетной бережливостью к каждому своему слову, попавшему на бумагу. Настроиться на то, что 10..70 % написанного будет отбрасываться как недостаточно качественное.
7. Не пользоваться избитыми выражениями; критично относиться к популярным идеям; быть кратким; не писать того, что читатели и так знают или могут легко узнать из других источников.
8. Когда концепция книги более-менее определится, оценить целесообразность доведения работы до конца; среди прочего, выяснить, не издана ли кем-нибудь подобная книга ранее.
9. Равняться на Аристотеля, Шопенгауэра, Ницше и подобных, а не на знакомого профессора, который тиснул несколько книжек, наполненных компиляциями и болтовней. Надо внимательно слушать, что говорят неглупые люди рядом с вами. Иногда они высказывают мимоходом существенную мысль, не сознавая, что обронили ценность, достойную сохранения. Теоретически вполне можно создать очень хорошую книгу, не произведя ни одной собственной значительной мысли, а лишь отлавливая ценные идеи в потоках чужой обыденной речи и далее выстраивая эти идеи в систему.
Распознать значительное в том, что дpугие собирались просто выбросить, — это, конечно, не так достойно, как самому создать что-то заслуживающее внимания, но это тоже творческая работа.
Впpочем, если вы легко отозвались на чужую мысль, то, скорее всего, она уже вызревала в вашем собственном подсознании. Если чужую мимоходом высказанную мысль взять на вооружение, развить и представить в своем тексте без ссылки на источник, но не в качестве своего большого открытия, то это плагиатом не будет. Так или иначе всякий автор находится под значительным влиянием тех, с кем он общается. В определенном смысле он — передаточное звено между коллективным разумом совpеменников и бумагой. Те, от кого он услышал ценную мысль, возможно, тоже являются лишь передатчиками чужого.
Анатоль Фpанс (Апология плагиата):Когда мы видим, что у нас кpадут мысль, посмотpим, пpежде чем поднимать кpик, действительно ли эта мысль наша.
Плагиатоpом является человек, который опустошает жилища мысли без всякого понимания и уносит все без pазбоpа. Но если писатель заимствует от дpугих только то, что ему подходит, что окажется ему на пользу, если он умеет выбирать, — то это честный человек.
Идеи, представляющиеся не очень оригинальными и не очень ценными, иногда следует записывать тоже: нередко то, что для одних очевидно, для других оказывается открытием.
Если какую-то мысль вы нечаянно записали дважды, но в разных выражениях, не следует огорчаться: обычно удается пристроить и тот вариант, и другой, и даже в пределах одного текста. Если получилось несколько существенно различающихся формулировок одной сложной идеи, их даже можно поместить рядом — чтобы облегчить читателям понимание (но когда одно и то же пережевывается в разных местах по 5..10 раз, это уже действительно плохо.)
Не увлекайтесь выбрасыванием кусков из собственных текстов: конечно, надо быть самокритичным, но любоваться собой в этом качестве или — хуже того -наслаждаться самоистязанием — это ненормально.
Если какая-то мысль однажды пришла к вам в голову и даже оказалась на бумаге (или сразу в компьютерном файле), но потом стала восприниматься как маловажная, банальная или даже ошибочная, то может быть, лишь потому, что вы не выразили какого-то ее существенного нюанса. Добавьте нюанс, и мысль станет заслуживающей внимания. Иногда даже собственную глупость можно пустить в дело: представить ее как Некоторые ошибочно считают, что….
Эразм Роттердамский: Кто пишет по-ученому и ждет приговора немногих знатоков (…) тот кажется мне достойным скорее сожаления, чем зависти. поглядите, как мучаются такие люди:
прибавляют, изменяют, вычеркивают, переставляют, переделывают заново, показывают друзьям, затем, лет эдак через девять, печатают, все еще не довольные собственным трудом, и покупают ценой стольких бдений (а сон всего слаще), стольких жертв и стольких мук лишь ничтожную награду в виде одобрения нескольких тонких ценителей. Прибавьте к этому расстроенное здоровье, увядшую красоту, близорукость, а то и совершенную слепоту, бедность, завистливость, воздержание, раннюю старость, преждевременную кончину, да всего и не перечислишь … Напротив, сколь счастлив сочинитель, послушный моим внушениям: он не станет корпеть по ночам, но записывает все, что ему взбредет на ум …, зная заранее, что чем больше будет вздора в его писаниях, тем вернее угодит он большинству, то есть всем дуракам и невеждам.
И что ему за дело, ежели два или три ученых, случайно прочитавших его книгу, отнесутся к нему с презрением?(Похвала глупости) Большая грамотность для писателя вовсе не обязательна.
Всегда можно найти кого-нибудь для правки, в том числе стилистической. Некоторые знаменитые писатели очень грешили ошибками, грамотеи же обычно творчески бесплодны. Надо усвоить, что излишняя тщательность в отделке предложения может принести только вред и что стремление любой ценой избежать банальности хуже, чем сама банальность. (Р. Олдингтон Стивенсон, стр. 186)
Незаконченные вещи вполне можно публиковать: в предисловии упомянуть о незавершенности, а на местах отсутствующих фрагментов поместить многоточия, или базовые идеи, или пояснения к будущему содержимому. Надо различать неполноту состава частей текста и внутреннюю незавершенность частей. Внутренне незавершенные фрагменты оставлять в книге не следует. Основания для обнародования незаконченных работ:
1) полностью законченными произведения никогда не бывают; чем скрывать неполноту, честнее представить ее явно;
2) желательно раньше объявиться на книжном рынке, чтобы опередить конкурентов;
3) желательно раньше узнать реакцию читателей, чтобы с учетом ее подготовить более качественное следующее издание.
Возможны две последовательности действий в работе над книгой:
1) сверху вниз: формирование замысла — выработка структуры — наполнение структуры;
2) снизу вверх: накопление фрагментов — конкретизация замысла — структурирование материала. Во втором случае замысел может быть изначально нечеткий, подсознательный. Можно не преобразовывать накопленную массу фрагментов в одну большую книгу обо всем, а выделить из этой массы несколько книг попроще.
Чаще всего процесс создания книги имеет следующие этапы:
1. Собирается и частично упорядочивается материал.
2. Находится окончательная система упорядочения материала, и накопившиеся фрагменты выстраиваются сообразно этой системе.
3. Добавляются куски текста, потребность в которых обнаруживается после приведения в систему имеющегося материала.
4. Текст доводится до состояния относительной законченности, представляется критикам, отлеживается, дорабатывается. Фрагменты, которые выглядят неподходящими, следует не уничтожать, а накапливать в одном месте:
во-первых, чтобы можно было вернуть их обратно, а во-вторых, чтобы попробовать со временем использовать их в какой-нибудь другой книге.
Их лучше группировать в три массива:
1) Незаконченное;
2) Плохое (ошибочное или банальное);
3) Неуместное. Куски, не вошедшие в окончательные тексты, делятся на 2 типа: на те, которые имеют шанс быть опубликованными в полном собрании сочинений (в качестве вариантов, подготовительных материалов пр.), и на те, которые лучше никому не показывать, то есть в конце концов, собравшись с силами, уничтожить. * * *
Если вам представляется, что вы сможете достичь выдающихся результатов в художественном творчестве, и эта перспектива вас сильно привлекает, и вы готовы ради нее рискнуть, то лучше избегать слишком тесного кучкования с себе подобными, иначе вы наверняка наберетесь от них чего-нибудь модного, будете сдержаны в критике их и таким образом передавите в себе слабые ростки существенно нового и великого.
Макс Нордау (Вырождение, ч. I, гл. III):
Нормальные художники и писатели с уравновешенным умом никогда не чувствуют потребности соединяться в кружки или кучки, члены которых подчинялись бы определенным этическим догмам (…) художественная деятельность более всякой другой индивидуальна, и поэтому истинный талант дорожит независимостью. В своих произведениях он дает самого себя, свои собственные воззрения и впечатления, а не заученные догматы какого-нибудь эстетического пророка…
Из книги А. Бурьяк «Технология карьеры»
Источник: http://technology-of-career.narod.ru